|
История
слова и история народа в гнездовом диахроническом словаре
Человек есть живая система, представляющая собой единство
физического и духовного, природного и социального, наследственного и
прижизненно приобретенного. Как живой организм человек включен в
природную связь явлений и подчиняется биологическим (биофизическим,
биохимическим, физиологическим) закономерностям. На уровне
сознательной психики и личности человек обращен к социальному бытию
с его специфическими закономерностями. Физическая и морфологическая
организация человека является высшим уровнем организации материи в
известной нам части мироздания. Человек кристаллизует в себе все,
что накоплено человечеством в течение веков. Эта кристаллизация
осуществляется и через приобщение к культурной традиции, и через
механизм биологической на-следственности.
Перед каждым вступающим в жизнь человеком простирается мир вещей и
социальных образований, в которых воплощена, опредмечена
деятельность предшествующих поколений. Именно этот очеловеченный
мир, в котором каждый предмет или процесс как бы заряжен
человеческим смыслом, социальной функцией, целью, и окружает
человека. Исторически сложившиеся нормы права, морали, быта, правила
мышления и грамматики, эстетические вкусы и т.д. формируют поведение
и разум человека, делают из отдельного человека пред-ставителя
определенного образа жизни, культуры, психологии, и тем самым –
носителя определенной национальной языковой картины мира.
В самом общем виде модель или картина мира определяется как
сокращенное и упрощенное отображение всей суммы представлений о мире
внутри данной традиции, взятых в их системном и операционном
аспектах. Модель мира не относится к числу понятий эмпирического
уровня (носители данной традиции могут не осознавать модель мира во
всей ее полноте). Системность и операционный характер модели мира
дают возможность на синхронном уровне решить проблему тождества
(различения инвариантных и вариантных отношений), а на
диахроническом уровне – установить зависимости между элементами
системы и описать пути их исторического развития (связь
«логического» и «исторического»).
Одним из фрагментов национальной языковой картины мира, ее компонентом
является этимологическое гнездо (ЭГ), объединяющее в своем составе
весь комплекс однокоренных слов, сложившийся в языке на протяжении
его исторического развития. В статье предлагается модель построения
и описания ЭГ в виде гнездового диахронического словаря. Поскольку
такой словарь является новым типом гнездового словаря, мы позволим
себе краткий экскурс в историю создания словарей подобного рода в
отечественной лексикографической прак-тике.
Вторую половину XX века можно назвать эпохой энциклопедий и словарей
– «золотым веком» лексикографии. Обзор новейших лексикографических
исследований позволяет сделать следующее заключение: если
традиционная лексикография ориентировалась на описание отдельного
слова как самостоятельного объекта исследования, то теперь на первый
план выходит исследование классов слов, объединенных по одному или
нескольким признакам.
Самым значительным шагом в словарной систематизации лексики была
концепция, разработанная в 60 – 70-е годы И.А. Мельчуком, А.К.
Жолковским и Ю.Д. Апресяном и фрагментарно осуществленная в венском
издании «Толково-комбинаторного словаря русского языка» [1]. Аппарат
так называемых лексических функций позволил авторам словаря выявить
во множестве слов регулярные семантические элементы, организующие их
значения и связи. Смело перешагивая через традиционные границы
«уровней», авторы неожиданно, но убедительно объединяют в
«лексических функциях» явления и словообразования, и
лексико-семанти-ческих отношений, и фразеологических связей, и
синтаксических функций, и субъективно-оценочных характеристик.
Вместе с тем, возможно предположить иную ориентацию
лексикографических интересов, ведь слово живет не только в
сообществе лексем. В системе мы находим ему место, извлекши его из
живой речи, из текста. Только в речи реализует оно все свои
смысловые и грамматические потенции. В самом этом утверждении нет
ничего нового, но нельзя не признать, что взаимодействие лексики и
грам-матики в словарной практике осуществляется в односторонней
грамматической поддержке лексикологических задач. Современные
грамматические представления уже позволяют увидеть, что в слове
хранится память о его «дословарной» жизни, и представить программу
его речевых реализаций, обусловленную его свойствами –
индивидуальными и родовыми, типовыми и обобщенными на разных
ступенях абстракции, избираемыми и управляемыми грамматикой в разных
коммуникативных целях. Реализация этого взаимодействия слова и
грамматики и, более того, синхронного и диахронического аспектов
функционирования слова, с нашей точки зрения, может быть
осуществлена в гнездовом диахроническом словаре.
Гнездовой словарь действительно воплощает связь между сло-варем и
грамматикой: в любом словаре, даже и в словаре типа
толково-комби-наторного, грамматика пополняется в результате
описания отдельных лексических единиц, то есть после их описания,
между тем, гнездовой словарь есть как бы одновременно и словарь, и
грамматика – он сообщает нечто о морфемном строении и образовании
частных лексем, но при этом характеризует и целые их классы.
Первым гнездовым словарем русского языка можно считать «Сло-варь Академии
Российской» (1783 – 1794 гг.), в котором было собрано более 43 тысяч
слов, представленных в гнездах, объединенных одним корнем. Вслед за
ним и на его основе был создан второй «Словарь Ака-демии Российской»
(1806 – 1822 гг.), в отличие от первого (гнездового), «по азбучному
порядку расположенный». Опыт и материалы этих словарей использовали
составители всех последующих толковых словарей XIX в. Знаменательным
событием не только для лексикографии, но и для всей русской культуры
было издание в 1866 г. «Толкового словаря живого великорусского
языка» В.И. Даля, необыкновенная ценность которого состояла прежде
всего в том, что в нем нашел наиболее полное отражение русский язык
середины XIX в.: всего в словаре описано около 200 тысяч слов (в
этом он не имеет себе равных и сегодня), расположенных в
соответствии с алфавитно-гнездовым принципом.
В 1938 г. в Ленинградском отделении Института языкознания АН СССР
складывается коллектив для составления нового академического
словаря, первый том которого увидел свет в 1948 г. Последний,
семнадцатый, вышел в 1965 г. Первоначально словарь был задуман как
гнездовой – слова объединялись в одно гнездо на основании
историко-семантической общности (три первых тома соответствуют этому
принципу), однако в дальнейшем авторы отказались от этого принципа в
силу спорности, с научной точки зрения, и нецелесообразности, с
практической точки зрения, отнесения к одному гнезду тех или иных
слов, которые в процессе исторического развития могли утерять
близкое сходство во внешней форме или далеко разойтись в семантике.
Поэтому последующие тома имели алфавитное строение. В настоящее
время завершается работа над вторым изданием Большого академического
словаря, значительно дополненного и переработанного. В этом издании
авторы целиком отказались от гнездового принципа подачи лексического
материала, что оправдано объективными трудностями совмещения в одном
словаре как можно более полного представления семантики слова и
показа всех его производных, которые, в свою очередь, в большинстве
своем обладают не менее разветвленной се-мантической структурой. При
этом немаловажное значение имеет и то обстоятельство, что гнезда
наиболее употребительных слов в русском языке представлены довольно
большим числом компонентов – от 50 до тысячи и более. В связи с этим
оптимальным представляется вариант гнездового словаря без толкования
лексического значения слов, за исключением случаев лексической
омонимии. Таковыми являются «Словообразовательный словарь русского
языка» А.Н. Тихонова [3] и изданный в Америке «Russian Derivational
Dictionary» [5]. Словарь А.Н. Тихонова отражает ступенчатый характер
русского словообразования, в нем раскрыта словообразовательная
структура 145 тысяч производных слов: в 12 621 словообразовательном
гнезде (СГ) показано, на базе какого производящего и при помощи
каких словообразовательных средств образовано каждое слово.
В основе построения словаря американских ученых также лежит гнездовой
принцип, но в качестве вершин выступают корни – свободные или
связанные, поэтому данный словарь является скорее корневым, чем
словообразовательным, так как однокоренные лексемы расположены в
гнезде по алфавиту без учета словообразовательной производности. Тем
не менее, словарь предоставляет возможность на фоне однокоренных
образований проследить морфемное членение каждого отдельного слова с
учетом происшедших в его структуре исторических изменений, так как
членение на морфемы осуществляется с учетом данных этимологии о
происхождении того или иного слова.
Предлагаемый нами гнездовой словарь представляет собой
диахронический словообразовательный словарь ЭГ, задачей которого
является показ динамики развития лексического состава рефлексов
определенного корнеслова от праславянского периода до современного
состояния. Проведенные ранее наблюдения за развитием синонимичных ЭГ
*em- ‘брать, иметь’ и *ber- ‘брать, взять’ в истории русского языка
[2] и продолжающиеся в настоящее время исследования ЭГ *dō-
‘дать/давать, брать, нести’ и *nesti ‘нести’ позволили восстановить
ЭГ с этими общеславянскими корнями, образующими в истории русского
языка генетическую парадигму: давать → дать → брать → взять → иметь
→ нести → давать .
В соответствии с принципами построения словаря в состав гнезд были
включены слова, не только зафиксированные в исторических словарях
русского языка XI – XIV, XI – XVII, XVIII и XIX вв., но и
реконструированные нами лексемы методом «заполнения пустых клеток» в
составе параллельных гнезд, развившихся от синонимичных вершин, а
также диалектные лексемы на том их месте в структуре гнезда, где они
изначально возникли. Словарь строится с учетом того, что лексика
любого языка является открытым множеством, не статичным, а
динамичным по своему характеру, постоянно пополняющимся новыми
словами – за счет словообразовательных возможностей, процессов
семантического развития и заимствований – и одновременно
утрачивающим часть своих единиц, выходящих из употребления и
переходящих в пассивный словарный фонд. Поэтому в состав словника
диахронического словаря включаются и те слова, которые по каким-либо
причинам утратились, деэтимологизировались или перешли а пассивный
лексический запас.
Итак, наблюдения за развитием синонимичных ЭГ *em- ‘брать, иметь’ и
*ber- ‘брать, взять’ в истории русского языка позволили восстановить
ЭГ с этими общеславянскими корнями. В качестве примера приведем
небольшой фрагмент ЭГ *em- в виде диахронического
словообразовательного словаря, построенного с соблюдением следующих
принципов: 1) вершина гнезда – реконструированный для праславянского
уровня языка этимон со ссылкой на более древнее (праиндоевропейское)
происхождение, если это установлено; 2) на первой ступени деривации
производные расположены в следующем порядке: глаголы, отглагольные
имена, причастия, префиксальные глаголы, сложные слова; внутри
указанных групп слова распределены по алфавиту; 3) при помощи
двойного слеша отделены графические и фонетические варианты лексемы;
4) рядом со словом дается цифровое обозначение времени его первой и
последней фиксаций в исторических словарях русского языка; 5)
диалектная лексика помещена с пометой «д»; 6) выделенные полужирным
шрифтом лексемы образуют само-стоятельные СГ в русском языке XVIII –
XX вв.; 7) многоточие в структуре приведенного в качестве примера
фрагмента означает пропуск компонентов, выпущенных в целях экономии
места (см. фрагмент словаря в конце статьи).
Итак, в соответствии с нашими наблюдениями, представление всего массива
слов, образующих ЭГ в виде диахронического словообразовательного
словаря, дает возможность проследить функ-ционирование в истории
языка всех этимологически родственных слов, ведущих происхождение от
одного корня, и объяснить многие факты их современного состояния.
Наши данные полностью подтверждают совершенно справедливое мнение
Е.С. Яковлевой, которая считает, «что направление, в котором идет
развитие <…> языковых значений, задается именно картиной мира» [4:
308]. С другой стороны, своей организацией лексические гнезда
демонстрируют один из фрагментов языковой картины мира, так как
лежащее в основе деривации и семантического развития того или иного
лексического гнезда прямое (денотативное) значение слова-вершины,
принимает на себя функцию языкового представления некоторого
фрагмента предметно-поня-тийной области действительности, которая в
целом оказывается своеобразно расчлененной с помощью определенной
совокупности лексических единиц и их связей в структуре лексического
гнезда.
Н.В. Пятаева
(Стерлитамакская государственная педагогическая академия)
Литература
1. Мельчук И.А., Жолковский А.К. Толково-комбинаторный словарь
современного русского языка: Опыт семантико-синтаксического
опи-сания русской лексики. Вена, 1984.
2. Пятаева Н.В. Опыт динамического описания синонимичных
эти-мологических гнезд *em- и *ber- `брать, взять` в истории
русского языка // Этимология 1994 – 1996. М.: Наука, 1997. С. 140 –
147.
3. Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка: В 2-х
т. М.: Русский язык, 1985.
4. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели
пространства, времени и восприятия). М.: Наука, 1994.
5. Russian Derivational Dictionary by Dean S. Worth, Andrei S.
Kozak, Donald B. Johnson. New York: American Elsevier Publishing
Com-pany, Inc, 1970.
Фрагмент диахронического словообразовательного словаря
|
